Бои Корниловской Ударной дивизии с 15 по 20 октября

ЗАКЛЮЧЕНИЕ АВТОРА ЗАПИСОК

С 13 на 14 октября части латышской дивизии полностью захватили, вернее — очистили от обозов, г. Кромы и с 15-го имели бои со 2-м Кор­ниловским Ударным полком в полном его составе. Как мы видели из описания деталей боев Корниловской Ударной дивизии за этот отрезок времени, ликвидацию обхода ударной советской интернациональной груп­пой командование дивизии возложило на один только 2-й Корниловский Ударный полк. 1-й же и 3-й ее полки фактически обороняли город Орел на фронте от станции Золотаревка до станции Сахановка включительно против разбитой сводной стрелковой советской дивизии (из 9-й и 55-й). Несмотря на отличный людской и огневой состав 2-го Корниловского Ударного полка, задача была дана ему все же непосильная: один против 34 стрелковых и кавалерийских полков.

Сдерживая удар латышей по шоссе от города Кромы на Орел 2-м ба­тальоном с двумя ротами 1-го батальона, с остальным составом полк от­бросил противника на запад и на юг до сс. Масловка, Опальково и Ива­новское включительно, то есть отрезал город Кромы с запада. Временно командующий полком отказался от атаки города Кромы, по-видимому, он увидел насыщенность фронта противника в небывалом превосходстве и местами уже укрепленного проволокой, а потому решил сократить свой фронт отходом полка на линию 2-го батальона, сс. Шахово — Агеевка, безрезультатно атаковав окопы красных около самого города двумя сла­быми ротами, только что присоединившимися к полку утром после от­хода от с. Опальково.

Несмотря на колоссальные потери полка и на очевидность наличия против него небывалого превосходства отличных частей красных, на­строение было бодрым, ждали какого-то решения командования. Сначала надеялись на свои силы, то есть что одновременно с нами будет брошен наш 1-й полк, как самый сильный по составу и огню, а 3-й с тремя бро­непоездами оставят для обороны г. Орла, если вообще таковая была необходима. Но проходили дни, в лихих контратаках полк таял и было видно, что наше командование выпустило инициативу из своих рук. Мы только отбрасывали противника в одном месте, а он занимал своими ре­зервами только что оставленное нами. Это не могло продолжаться бес­конечно, и 2-й Корниловский Ударный полк, отбрасывая ежедневно контр­атаками красных, блестяще закончил выполнение непосильной для него задачи отражения охвата советской ударной группой Корниловской Удар­ной дивизии в Орле. В ночь с 19 на 20 октября 1-й и 3-й Корниловские Ударные полки без боя оставили город и только 20-го красные атакой двух дивизий (эстонской и 9-й сводной) против слабого арьергарда Кор­ниловцев заняли его. 2-й же полк до самого момента соединения с ди­визией ежедневно отбивал бешеные атаки латышей с запада, юга и даже с востока.

Очень жаль, что документы штаба Корниловской Ударной дивизии погибли в Париже в связи с делом похищения генерала Миллера, а за действия штаба 1-го армейского корпуса и штаба Добровольческой Армии ответил один генерал Май-Маевский своим увольнением. До сего времени как-то не верится, неужели не в силах был генерал Деникин, вернее — его штаб, зная об ударе на нас, перебросить если не корпус Шкуро, то с других, менее опасных участков фронта Вооруженных Сил Юга Рос­сии хотя бы одну кавалерийскую дивизию? Если генерал Май-Маевский был тогда невменяем, то у него был же его штаб Армии и, помимо этого, штаб 1-го армейского корпуса генерала Кутепова. В мою задачу не вхо­дит выяснение того, «кто виноват», я только собираю материалы для истории Корниловской Ударной дивизии, но в подготовке Орлово-Кромской операции и в неиспользовании своих наличных сил кто-то даст от­вет перед своей совестью. Я не говорю «перед историей», так как все истории пишутся и материалы для них собираются авторами под своим углом зрения, а нам хотелось бы знать нашу добровольческую оценку этой решившей участь всех Вооруженных Сил Юга России битвы за Орел.

Смягчающим для нашего командования в те дни было обстоятель­ство, о котором мир официально узнал спустя десять лет, — это пере­мирие Польши Пилсудского и Лениным, состоявшее в том, что Пилсудский прекратил военные действия против красной армии с определенной целью: дать красной армии возможность бросить все резервы на Добро­вольческую Армию для ее разгрома. В дипломатических материалах об этом сказано так: «Маршал Пилсудский не мог допустить, чтобы в России восторжествовала реакция». В дальнейшем мы увидим, что Пилсудский проделал то же самое и в конце 1920 года, заключив с Лениным на этот раз уже мир, с той же целью: чтобы красная армия всей своей массой могла бы разбить Русскую Армию генерала Врангеля в Северной Таврии и в Крыму.

С соединением всех полков Корниловской Ударной дивизии ежедневные бои продолжались с особым ожесточением.

21 октября. 1-й Корниловский Ударный полк.

Продвижение противника около станции Стишь остановлено.

21 октября. 2-й Корниловский Ударный полк.

Приезд Командующего Добровольческой Армией генерала Май-Маевского. Части полка были построены около полотна железной дороги. Его хвастовство, что мы возьмем ««ворону», то есть красных, «за хвост», горечью отозвалось в сердцах всех Корниловцев. Не сделав своего дела, не ответив на маневр красных контрударом в момент нашей полной мощи, теперь уже поздно было говорить об этом, находясь в половинном составе, притом измученном до предела и полуодетом. Присутствовавший на параде командир 3-го артиллерийского дивизиона полковник Роппонет, видя в поведении генерала Май-Маевского невиданный нами до сего момента отрыв его от действительности, расплакался. Искренне обрадовались Корниловцы, увидев приехавшего своего командира полка, полковника Пашкевича, еще слабого от ранения, который со слезами на глазах обходил остатки своего полка, успокаивал и обещал скоро вернуться с пополнением. Здесь мы имели случай поздравить его с производством в полковники.

В 15 часов полку было приказано: 1-му батальону занять хутор Дубовик. В момент занятия его в мое распоряжение поступает батарея полковника Думбадзе. Видя, что я не имею коня, он мне подарил хорошего вороного жеребца. Противник уже наступал, и мне пришлось разворачивать свой батальон. Наши пулеметы бешено заработали, и в это время пуля попадает моему вороному прямо в лоб. Сначала он стал на дыбы, потом опустился на колени, зарыв голову в землю, захрипел и подох. Так немного послужил вороной в рядах ударников. Бой все разгорался, противник был отбит при содействии отличного огня батареи полковника Думбадзе, но мы израсходовали на это из трофейных запасов до 50 тысяч патронов. 2-му и 3-му батальону было приказано занять с. Толубеево, а офицерскому батальону со штабом полка и командами — с. Богородицкое. Я не присутствовал на проводах генерала Май-Маевского, но командир офицерского батальона капитан Иванов, К. Б., передал нам, что при отходе поезда генерал крикнул провожавшим: «До свидания в Туле!»

3-й Марковский пехотный полк.

Из истории Марковской пехотной дивизии мы теперь знаем, что два его батальона. 1-й и 3-й, выгрузились на станции Дьячья.

21 октября. 3-й Корниловский Ударный полк.

Полк продолжает наступление и выдвигается на линию: с. Михайлова — 1-й батальон, и 3-й — с. Любаново.